Richard Burton - Lament by Dylan Thomas текст и перевод песни
На странице представлены текст и перевод с английского на русский язык песни «Lament by Dylan Thomas» из альбома «Great Audio Moments, Vol.42: The Great Poets» группы Richard Burton.
Текст песни
When I was a windy boy and a bit And the black spit of the chapel fold, (Sighed the old ram rod, dying of women), I tiptoed shy in the gooseberry wood, The rude owl cried like a tell-tale tit, I skipped in a blush as the big girls rolled Nine-pin down on donkey’s common, And on seesaw sunday nights I wooed Whoever I would with my wicked eyes, The whole of the moon I could love and leave All the green leaved little weddings' wives In the coal black bush and let them grieve. When I was a gusty man and a half And the black beast of the beetles' pews (Sighed the old ram rod, dying of bitches), Not a boy and a bit in the wick- Dipping moon and drunk as a new dropped calf, I whistled all night in the twisted flues, Midwives grew in the midnight ditches, And the sizzling sheets of the town cried, Quick!- Whenever I dove in a breast high shoal, Wherever I ramped in the clover quilts, Whatsoever I did in the coal- Black night, I left my quivering prints. When I was a man you could call a man And the black cross of the holy house, (Sighed the old ram rod, dying of welcome), Brandy and ripe in my bright, bass prime, No springtailed tom in the red hot town With every simmering woman his mouse But a hillocky bull in the swelter Of summer come in his great good time To the sultry, biding herds, I said, Oh, time enough when the blood runs cold, And I lie down but to sleep in bed, For my sulking, skulking, coal black soul! When I was half the man I was And serve me right as the preachers warn, (Sighed the old ram rod, dying of downfall), No flailing calf or cat in a flame Or hickory bull in milky grass But a black sheep with a crumpled horn, At last the soul from its foul mousehole Slunk pouting out when the limp time came; And I gave my soul a blind, slashed eye, Gristle and rind, and a roarers' life, And I shoved it into the coal black sky To find a woman’s soul for a wife. Now I am a man no more no more And a black reward for a roaring life, (Sighed the old ram rod, dying of strangers), Tidy and cursed in my dove cooed room I lie down thin and hear the good bells jaw-- For, oh, my soul found a sunday wife In the coal black sky and she bore angels! Harpies around me out of her womb! Chastity prays for me, piety sings, Innocence sweetens my last black breath, Modesty hides my thighs in her wings, And all the deadly virtues plague my death!
Перевод песни
Когда я был ветреным мальчиком и немного И черная коса скрещивания часовни, (Вздохнул старый прут, уронил женщин), Я на цыпочках застенчиво в крыжовнике, Грубая сова кричала, как рассказчик, Я проскользнул в румянец, когда сверкнули большие девочки Девятиконечный осел на общем ослике, И на качелях в воскресенье вечером я ухаживал Кто бы я ни был с моими злыми глазами, Вся луна, которую я мог полюбить и уйти Все жены с женой из зеленых листьев В угольном черном кусте и пусть они скорбят. Когда я был порывистым мужчиной и половиной И черный зверь скамьи жуков (Вздохнул старый прут, уронил суки), Не мальчик и немного в фитиле, Погружаясь в луну и пьяный, как новый упавший теленок, Я свистел всю ночь в искривленных дымоходах, Акушерки росли в полуночных канавах, И кричали листы города, быстро! Всякий раз, когда я нырнул в грудь, Где бы я ни шагал в одеялах клевера, Что бы я ни делал в угольной промышленности, Черная ночь, я оставил свои дрожащие отпечатки. Когда я был человеком, вы могли бы назвать мужчину И черный крест святого дома, (Вздохнул старый стержень раны, умер от приветствия), Бренди и спелые в моем ярком, басовом премьер, В красном горячем городе нет весеннего тома С каждой кипящей женщиной его мышь Но холмистый бык в толстом Летом придет в свое прекрасное время К знойным, выжившим стадам, я сказал: О, достаточно времени, когда кровь течет, И я лежу, но спать в постели, Для моего дурака, скелета, угольной черной души! Когда я был наполовину человеком, я был И послушайте меня, как предупреждают проповедники, (Вздохнул старый стержень раны, умер от падения), Нет пламенного теленка или кота в пламени Или бычий хукорик в молочной траве Но черная овца с скомканным рогом, Наконец душа из своей грязной мыши Шлюк надулся, когда пришло время; И я отдал своей душе слепой, резкий взгляд, Жрица и кожура, а также жизнь реверов, И я сунул его в угольное черное небо Найти женскую душу для жены. Теперь я больше не человек И черная награда за ревущую жизнь, (Вздохнул старый штандарт, умер от незнакомцев), Успокойся и проклят в моей голубей, воровал комнату Я ложился и слушал хорошие челюсти колоколов - Ибо, о, моя душа нашла воскресную жену В угольном черном небе и она родила ангелов! Гарпиды вокруг меня из ее чрева! Честность молится за меня, благочестие поет, Невинность подслащает мое последнее черное дыхание, Скромность прячет мои бедра в ее крыльях, И все смертельные добродетели поражают мою смерть!